Алехандро Касона - Третье слово [=Дикарь]
Хулио. Дорогие мои, я счастлив! После всех гостиниц и кают наконец-то семейный очаг! (Подходит к отцу.) Ну, как живем?
Роланд. Понемногу, понемногу!
Хулио. Дорогая тетя Анхелина! Молода и прекрасна, как и прежде! (Обнимает и звонко целует ее.)
Анхелина. Спасибо, Хулио!
Хулио. Тетя Матильда! (Протягивает руку.)
Матильда (отдергивает руку). Я вам не тетя! Так что просто «Матильда»! А еще лучше — сеньора Салданья.
Хулио. Все еще не забыли старые распри? Ну до каких же пор?
Матильда. Я меняться не собираюсь! Если Пабло захочет принять ваше родство — его дело. Можно меня согнуть, но сломить нельзя.
Анхелина. Ну, прошу тебя, сестрица!.. Ведь мальчики — двоюродные братья! Чем они виноваты?
Матильда. Хватит! Ты что-то разговорилась…
Анхелина. Да я и двух слов не сказала!
Матильда. Когда ты произносишь два слова — одно всегда лишнее! (К Хулио.) Чем короче будет наш обмен любезностями, тем лучше. Вы прекрасно доехали. Не забывали о нас ни на минуту. Мое здоровье превосходно. Спасибо.
Хулио. Честно говоря, я этого не ждал. Я думал, что еду в родной дом.
Матильда. Это уж — как скажет Пабло. Сожалею, что не могу выйти к столу. Чувствую, что у меня будет сильная мигрень.
Анхелина. А у меня тоже будет мигрень?
Матильда. У тебя болит печень. Это тебе больше к лицу. Сеньор управляющий… сеньор поверенный… Идем, сестрица. (Выходят.)
Хулио. Да, неважно идут дела…
Роланд. Хуже, чем ты думаешь. Письмо получил?
Хулио. Конечно. И очень удивился. К чему такая спешка? Неужели ты испугался этих дурацких старух?
Роланд. Нет. Опасным становится он сам.
Хулио. Пабло? Дикарь, который даже подписываться не умеет?
Роланд (меланхолически). Да, давно это было! Хорошее было время… Теперь только дай ему кодекс, и он назавтра его тебе перескажет слово в слово.
Хулио. Ну, ты преувеличиваешь! Не подозревает же он?
Роланд. Все может быть. Мы слишком понадеялись на то, что он дикарь. Теперь все придется проверить как следует — подписи, документы, счета.
Хулио. Не надо паники. Все в полном порядке. С точки зрения законов придраться не к чему.
Роланд. Да, внешне — все в порядке. Только у него хороший нюх. Он двадцать лет провел в горах, умеет идти по следу.
Хулио. Да ну его совсем! Все дело в ней.
Роланд. В ней? В ком это?
Хулио. А вот в этой учительнице. Тут сомнений нет: Маргарита Лухан окончила университет…
Роланд. Ты ее знаешь?
Хулио. Да, мы были дружны. Помню, ей очень нелегко приходилось. Трудно было учиться — вечно без денег.
Роланд. Не обольщайся. Такую не подкупишь. Чересчур горда.
Хулио. В те времена ей и голодать приходилось. И что-то не помню, чтобы она была чересчур гордой. Я сам ею займусь.
Роланд. Тише, Пабло идет! Пойдем лучше в контору.
Идут к холлу.
Хулио. Маргарита Лухан… Да, очень хорошо помню. Глаза неплохие были… зеленые… Маргарита Лухан!
Сцена пуста.
Лай собак, голос Марги. Дверь в глубине комнаты распахивается настежь. Вбегает Марга и тут же захлопывает дверь. Лай постепенно утихает. Марга легко и радостно вздыхает. Снимает с плеча ружье, бросает его, не глядя, в кресло. Садится на край стола и, переведя дух, бегло просматривает рисунки и тетради. Время от времени она удивленно вскрикивает, радуясь успехам своего ученика. Она ест яблоко, как Пабло в первом действии. Берет карандаш, правит, насвистывает сквозь зубы. Оглядывается по сторонам, закладывает в рот два пальца, пытается свистнуть, но безуспешно. Пробует еще раз.
Марга. Никогда не научусь! (Правит тетрадь, ест яблоко.)
На лестнице появляется тетя Анхелина.
Добрый день, Анхелина!
Анхелина (спускается по лестнице). Я думала, это он пришел с собаками. Теперь вы их не боитесь?
Марга. Теперь мы друзья. Мы с охоты — уток стреляли, зайца травили.
Анхелина. А Пабло?
Марга. В библиотеке. Занимается. (Закрывает тетрадь, подходит к Анхелине.) Вы говорили с тетей Матильдой?
Анхелина. Я пробовала, но ведь вы ее знаете. Она считает, что лучше ему не напоминать о матери.
Марга. Раньше можно было. А теперь он знает, «мама» — это не только забытое слово. Он хочет знать о ней все, и мы не имеем права скрывать.
Анхелина. Нельзя же сказать ему правду!
Марга. Если мы будем молчать, он сам догадается.
Анхелина. Он опять спрашивал?
Марга. Все время спрашивает. Он хочет потрогать что-нибудь, чего она касалась. Ну, хоть пустячок — что угодно! Помогите мне, Анхелина.
Анхелина. Я все шкафы перерыла, все старые сундуки…
Марга. И ничего не нашли?
Анхелина. Так, пустяки — японский ящичек, музыкальную шкатулку и медальон с портретом.
Марга. С ее портретом?
Анхелина. Да, она и четырехлетний Пабло.
Марга. Да это же клад! Можно, я скажу Пабло?
Анхелина. Не спросив Матильду?
Марга. На этот раз надо решиться. Нельзя быть такой запуганной.
Анхелина. Это не то, дорогая. Я просто стараюсь избегать треволнений. Я рождена, чтоб подчиняться — так ведь спокойнее. А сестра совсем другая. Она рождена, чтобы повелевать. Видите ли, она только восемь дней была замужем и не успела проявить свою властность.
Пабло (за сценой). Марга-а-а!
Марга (так же). Па-абло-о-о!.. (Быстро, Анхелине.) Скорее несите, пожалуйста!
Анхелина. А если Матильда узнает?
Марга. Не волнуйтесь, идите. Я за все отвечу.
Тетя Анхелина уходит.
В тот же миг врывается Пабло, в руках у него книги и гроссбух. Он, как всегда, сияет.
Пабло. Где ты была последние сорок веков?
Марга. В горах!
Пабло. Как охота?
Марга. Затравила зайца.
Пабло. Браво! Ты рада?
Марга. Еще бы! Я вдохнула весь воздух леса и голодна, как зверь.
Пабло. Молодец, ученица!
Марга. Спасибо, учитель!
Звонко хлопают друг друга по ладоням.
Диалог становится более спокойным.
А ты как?
Пабло. Учился пять часов подряд, голова распухла и совершенно пропал аппетит.
Марга. Ну, все идет, как надо. Каждому свое. Какие достижения?
Пабло (кладет книгу на стол). Осилил две книги и выудил в конторе вот эту тетрадь… (Просматривает гроссбух, не переставая отвечать.)
Марга. Интересно?
Пабло. Захватывающе! «Общий баланс», «дебет и кредит»…
Марга. Тебе так нравятся цифры?
Пабло. Они вроде собак. Кусаются, правда, — зато не подведут. Постой-ка! Ты меня учила, что надо сперва складывать, а потом вычитать, верно?
Марга. Так принято в арифметике. А что?
Пабло. Кажется, эту старую лису учили считать в обратном порядке! (Загибает страницы, бросает гроссбух на стол.) Ну, мы еще посмотрим, кто кого!
Марга. Что ты читал?
Пабло. Всего понемногу. Никак не кончу эту нудную повесть. Столько действующих лиц, а трюки все те же, тот же грабеж, те же убийства.
Марга. Какую повесть?
Пабло. Вот — «Всеобщая история». Ты любишь историю?
Марга. Да так, не особенно. А ты?
Пабло. У историков — избыток памяти и полное отсутствие воображения. Зато эта книжка мне очень понравилась!
Марга. А!.. «Жизнь есть сон».
Пабло. Теперь я понимаю, почему папа часто звал меня Сегисмундо. Молодец этот Сегисмундо, а? (Садится верхом на стул.) Ты, наверное, это в театре видела?
Марга. Да! Никогда не забуду тот вечер… Я тогда училась…
Пабло (мечтает). Я так хотел бы пойти с тобой в театр! А потом мы вышли бы под руку… Огни на улицах… Фонтаны сверкают… Как будто в сказке!
Марга. Рано еще. Подожди.
Пабло. А почему теперь нельзя?
Марга. Там, внизу, люди не такие. Они могут над тобой посмеяться.
